Эта история навсегда оставила отпечаток в моей памяти.

Поскольку писать и читать я уже научилась дома, 1980 году в возрасте пять с половиной лет меня приняли в первый класс школы.

Это было время свирепствования атеизма. Естественно, в таком возрасте мы еще не понимали что такое религия и что такое атеизм. Наша бабушка уже с тех самых пор, как мы помнили себя, научила нас шахаде, слова свидетельства которой мы выучили наизусть. Мы — я и моя младшая сестра — называли их «волшебными словесами». Так говорила нам бабушка. Я все еще помню ее слова:

— Если ты всегда будешь повторять эти слова про себя, то твой язык не приемлет скверных слов, и ты в своей жизни никогда не встретишь тягот. Никто не сможет причинить тебе вред, не сумеет преградить тебе дорогу. Эти слова приносят человеку счастье… Но только чтобы никто не узнал, как ты произносишь «волшебные слова»… Внутри каждого человека спит большая змея. Если ты позабудешь эти слова, та змея овладеет всем твоим нутром, станет повелевать тобой. Внешне ты останешься человеком, а изнутри станешь змеей…

— Кто же Вас научил всему этому? — спрашивали мы бабушку.

— Бог научил, — отвечала она.

Мы искренне верили этим словам, совершали омовение насколько мы могли и шепотом произносили слова шахады. По вечерам с сестрой мы подсчитывали, сколько раз мы за день засвидетельствовали шахаду. Мы очень боялись, как бы змея внутри нас не проснулась.

Однажды в школу прибыла комиссия из райцентра. Одна из ее членов, — женщина средних лет вошла на урок к первоклассникам, в наш класс, и ласково спросила:

— Дети, а ну-ка, кто знает наизусть шахаду? Учат ли вас дома произносить шахаду?

Некоторое время все дети молча глядели на нее. Потом, некоторые сказали «да», другие «нет». Но никто не поднял руку и не сказал «Я расскажу».

Я сидела и от волнения мое сердце трепеталось. Ведь, оказалось, что и другие тоже знают о существовании «волшебных слов»! И я решительно подняла руку.

— Так ведь это же волшебные слова. Я их расскажу наизусть! Те, кто произносят их, обретут счастье! — сказала я.

Женщина подошла ко мне и, почему-то, больно схватила меня за локоть

— Чья ты дочь? — спросила она.

Мои родители работали учителями в той же самой школе, а ныне покойная бабушка в то время работала в одной из престижных госучреждений. Ее хорошо знали все жители района.

Услышав такой ответ, женщина из комиссии с удивлением посмотрела на нашу побледневшую учительницу

— Кто тебя научил ей? — спросила женщина меня.

— Бабушка научила, — сказала я.

— Ну-ка расскажи нам, чему тебя научила твоя бабушка, — сказала она.

Все же я была ребенком, и звонким голосом я произнесла:

— Лаа илааха иллаллах, Мухаммадур расулуллах.

Все остальное после этого произошло в течение одного мгновения: от резкого удара пощечины по моему лицу я сильно пошатнулась и с треском ударилась головой об доску на стене. Та женщина начала что-то выкрикивать. В классе поднялся шум и гам. По мере того, как наша еще больше побледневшая учительница с трясущимися руками гладила меня по голове, я визжала все громче…

Прошли годы, и я узнала, что та женщина являлась одной из самых видных атеистов своего времени. После того случая в школе, бабушке по месту ее работы объявили выговор, пригрозили исключением из партии, и даже в районной газете напечатали о ней фельетон с колкими словами, назвав ее «членом партии, отравляющей сознание молодого поколения пережитками прошлого...»

В те дни, увидев, как в школе один из учителей размахивая газету в руке, сказал «Матушку стеганули…» (бабушку все в селе называли «матушкой»), я, по-своему поняв эти слова, прибежала домой. Помню, как обняв бабушку и плача, я гладила ее лицо, и говорила: «Вас тоже стегали, да? Били не больно?».

Тогда бабушка сказала:

— Пусть били. Ты только не переставай произносить волшебные слова, до конца своей жизни не оставляй это дело, внученька.

Я никак не могла понять, почему с нами так обошлись, все время терзала бабушку с вопросами «Почему?», «За что?»

— Бог мой воздаст им по заслугам! — проговорила однажды покойная бабушка.

Сказалось мое детское сознание: я возжелала, чтобы Бог наказал как можно скорее, особенно ту женщину.

Ночью я вышла во двор, и, обратившись к полному звездами небу, «поговорила» с Богом.

— Милый мой Бог! Они били нас за то, что мы произносили слова, которым Ты научил нас! Проучи же Ты их Сам, только проучи их как можно быстрее, ведь Ты же сильнее всех! — вспоминаю я свои слова…

Прошло много лет. В свои студенческие годы я узнала, что та женщина заболела неизлечимой болезнью и прикована к своей постели. И правда то, что я тогда не стала жалеть ее. Но очень сожалела, когда узнала, что достигший совершеннолетия ее сын без всякой причины повесился…

Дилфуза Комил,  (Перевод: Абу Шокир)