«Как ни странно это сказать, для меня, ставящего выше христианские идеалы и христианское учение в его истинном смысле, для меня не может быть никакого сомнения в том, что Магометанство [Ислам] по своим внешним формам стоит несравненно выше церковного православия. Так что, если человеку поставлено только два выбора: держаться церковного православия или Магометанства, то для всякого разумного человека не может быть сомнения в выборе и всякий предпочтёт Магометанство с признанием одного догмата, единого Бога и Его Пророка, вместо того сложного и непонятного в богословии - Троицы, искупления, таинств, святых и их изображений и сложных богослужений...
Мир делал все что хотел, предоставляя церкви, как она умеет, поспевать за ним в своих объяснениях смысла жизни. Мир учреждал свою, во всем противную учению Христа жизнь, а церковь придумывала иносказания, по которым бы выходило, что люди, живя противно закону Христа, живут согласно с ним. И кончилось тем, что мир стал жить жизнью, которая стала хуже языческой жизни, и церковь стала не только оправдывать эту жизнь, но утверждать, что в этом-то состоит учение Христа. Я бы очень рад был, если бы вы были бы одной веры со мной. Вы вникните немножко в мою жизнь. Всякие успехи жизни - богатства, почестей, славы - всего этого у меня нет. Друзья мои, семейные даже, отворачиваются от меня. Одни - либералы и эстеты - считают меня сумасшедшим или слабоумным вроде Гоголя; другие - революционеры и радикалы - считают меня мистиком, болтуном; правительственные люди считают меня зловредным революционером; православные считают меня дьяволом. Признаюсь, что это тяжело мне... И потому, пожалуйста, смотрите на меня, как на доброго магометанина [мусульманина], тогда все будет прекрасно». «Конечной инстанцией любого разумного человека является Ислам».

(Ясная Поляна, 15 марта 1909)

Лев Николаевич Толстой